Россия • СССР 17.03.2019

Чем на самом деле были «шарашки» в Советском Союзе

Сегодня »шарашкиными конторами» или »шарашками» называют какие-то предприятия или компании, не вызывающие доверия. А в Советском Союзе у этих слов было совершенно иное значение.

В шарашках совершали научные открытия и производили новую технику. В их штатах числились выдающиеся учёные и инженеры, удостоенные впоследствии различных наград. Только был один нюанс — всё это происходило за колючей проволокой.

Коллектив ЦКБ-39 ОГПУ. Заключённые и охранники

Как создавались «шарашки» в СССР

Само слово «шарашка», или же «шарага», обязано своим появлением заключённым, сидящим в советских тюрьмах и лагерях. Так они называли состоявшуюся группу грабителей или воров. Были в обиходе сидельцев и выражения «шарашкина контора» и «шарашкина фабрика», по сути также означавшие сборище криминальных лиц. Многие филологи считают, что в основе прилагательного «шарашкина» лежит слово «шарань», которым в давние времена называли жуликов и голытьбу. Поэтому шарашкина контора стала синонимом организации обманщиков и жуликов. А в тридцатые годы «шарашка» обрела новое значение. Именно так заключённые стали называть засекреченные конструкторские бюро или научно-исследовательские институты, где работали инженеры и учёные, осуждённые по 58 статье УК РСФСР.

Предпосылки к созданию КБ и НИИ тюремного типа появились в конце двадцатых годов в рамках борьбы с «вредительством». Так, в 1928 году органы ОГПУ сфабриковали огромное количество дел о «вредителях» — техниках и инженерах, якобы совершивших деяния, подорвавшие хозяйственную деятельность Советского Союза. А в феврале 1930 года Политбюро ЦК ВКП(б) выпустило постановление, в котором в неудачах военной промышленности также обвинялись «вредители». Таким образом в советских тюрьмах оказалось множество квалифицированных специалистов из различных областей.

А уже в мае 1930 года был принят циркуляр об «использовании на производствах специалистов, осуждённых за вредительство». В нём говорилось, что использование вредителей необходимо организовать так, чтобы они работали под присмотром и в помещениях органов ОГПУ. Так появились шарашки — научно-технические тюрьмы, называемые ещё особыми техническими бюро или особыми конструкторскими бюро. В них «вредители» работали на благо военного производства. Жилось при этом им несколько лучше, чем в лагерях ГУЛАГа.

Жизнь и труд за стенами советских «шарашек»

В 1929 году была создана первая и одна из самых известных «шарашкиных контор» — ЦКБ-39 ОГПУ имени Межинского. Поначалу размещалась она в Бутырке, а точнее в церкви на территории тюрьмы. В ЦКБ-39 оказалось множество выдающихся авиационных инженеров и изобретателей того времени.

Авиаконструктор Дмитрий Павлович Григорович — Дмитрий Павлович Григорович

Так, в застенки тюремного НИИ попал Дмитрий Павлович Григорович — родоначальник морского авиастроения и изобретатель лучших на тот момент гидросамолётов. Вместе с ним в шарашку загремели и его соратники — авиаконструкторы Корвин-Кербер, Михельсон, Седельников и многие другие. Всем им предстояло создать принципиально новый советский истребитель. Работы над ним велись прямо в здании церкви Бутырки, причём практически непрерывно. Однако условия содержания именитых заключённых шарашки при этом были вполне сносными.

Авиаинженеры московского КБ тюремного типа, начав работу над новым самолётом, получили некоторые привилегии. Всем выдавался улучшенный паёк, заключённым учёным разрешили гулять во дворе Бутырки. К тому же, им позволили видеться со своими родными. Стоит сказать, что свидания были довольно редкими, ведь всё время уходило на построение чертежей и изготовление деталей для нового самолёта. В рекордные сроки Григорович и его коллеги создали истребитель И-5 с двигателем воздушного охлаждения. Его испытания проходили в присутствии Иосифа Сталина, а пилотировал самолёт Валерий Чкалов. Позднее конструкторов И-5 Григоровича и Поликарпова освободили и даже выдали денежное вознаграждение. Похожая участь ждала и заключённых другой не менее известной советской шарашки — ЦКБ-29 НКВД.

«Спецтехотдел» во главе с Андреем Туполевым

В 1938 году была создана ещё одна авиационная шарашка, названная поначалу «Спецтехотделом». Позднее её по традиции переименовали в ЦКБ под номером 29. В неё также попали «вредители» и «контрреволюционеры» — авиаконструкторы и инженеры, осужденные по 58 статье УК РСФСР. Многие, например, Андрей Николаевич Туполев, попали в шарагу из-за доноса своих коллег, позавидовавших их успехам. Впрочем, и в стенах закрытого конструкторского бюро они тоже смогли добиться больших успехов. Даже несмотря на не слишком комфортные условия проживания.

Авиаконструктор Андрей Николаевич Туполев — Андрей Николаевич Туполев

Поначалу ЦКБ-29 располагалось на территории трудовой колонии для беспризорных в Болшево. Там инженеры, разделённые на четыре бригады, жили в спальном бараке под круглосуточным надзором охранников. Питались они в другом бараке, а все чертежи выполняли в рабочем бараке. Позднее все бригады учёных переехали в здание КОСОС в Москве.

Примерно в это же время к учёным авиационной шарашки добавились новые. Так, среди них оказался конструктор Сергей Павлович Королёв, переведённый в ЦКБ-29 из лагеря, и конструкторы Неман, Чижевский, Егер и другие. Попал в эту шарашку и выдающийся авиаконструктор Роберто Орос Ди Бартини. Вместе с заключёнными в шараге бок о бок работали и вольнонаёмные учёные. Руководство закрытого конструкторского бюро неустанно напоминало «свободным», что работают они с вредителями, не достойными никакого уважения. Вольнонаёмным следовало сохранять бдительность и доносить в случае подозрения на сговор. Однако вопреки всему отношения в коллективе складывались тёплые и дружеские. Учёные нередко оставляли своим коллегам, оказавшимся в ЦКБ-29, конфеты, папиросы и другие приятные вещи. Всё это скрашивало трудовые будни авиаконструкторов в шарашке.

Жили учёные и инженеры прямо в здании КОСОС. Там для них на верхних этажах выделили отдельные помещения, переоборудованные в спальные комнаты и кабинеты для работы. В спальнях жили не по одному, а по четыре человека. В распоряжении заключённых была большая библиотека, к тому же, они могли получать газеты и журналы. Каждый день жители шарашки прогуливались по крыше здания. Раз в неделю они виделись со своими родными. Разрешалось им и принимать передачки, разумеется, после досмотра. Стоит отметить, что питались учёные в ЦКБ-29 даже лучше, чем советские граждане, бывшие на свободе. Меню в тюремном КБ можно было сравнить с ресторанным. Примечательно, что и питание, и даже дорогие папиросы предоставлялись учёным бесплатно. К тому же, они получали зарплату, но её сразу пересылали родственникам. Руководство московского КБ тюремного типа понимало, что для нормальной работы учёные зеки должны быть уверены, что с их близкими всё в порядке. И, надо сказать, это дало свои плоды.

Сборка триплана <nobr>КОМОТА</nobr> на Авиационном заводе № 39 имени В. Р. Менжинского» class=»wp-image-224529″/></figure></div>

<h2>Выдающиеся изобретения, сделанные учёными в «шарашках»</h2>

<p>В «Туполевской шараге», как её называли между собой заключённые, было построено несколько весьма удачных самолётов. Например, <nobr>Пе-3</nobr> и <nobr>Пе-2</nobr> под руководством Владимира Михайловича Петлякова, и <nobr>ДВБ-102</nobr> по чертежам Владимира Михайловича Мясищева. Но легендарным самолётом, рождённым в застенках шарашки <nobr>ЦКБ-29</nobr>, был пикирующий бомбардировщик <nobr>Ту-2</nobr>. Его создателями были члены бригады Андрея Николаевича Туполева. Принимал участие в его создании и Королёв, переведённый впоследствии в <nobr>ОКБ-19</nobr>, где занимались разработкой ракетных двигателей. А в подольской шараге специалисты сконструировали два плавающих танка — <nobr>Т-27</nobr> и <nobr>Т-37</nobr>. Помимо авиаконструкторов и военных инженеров, в <nobr>ЦКБ-29</nobr> НКВД трудились и учёные из других областей. Так, Лев Термен, бывший тогда ассистентом Королёва, придумал принципиально новый метод прослушки помещений путём считывания вибраций оконного стекла. Не отставали от Термена и его коллеги в НИИ и КБ тюремного типа.</p>

<p>В «Марфинской шараге» (НИИ Связи) и в радиотехнической шарашке учёные улучшили уже имеющиеся методы связи и разработали несколько новых подслушивающих устройств. Изобретатели в шарашках трудились и над химическим оружием, и над способами защиты от него. Яков Фишман вместе со своей группой разработал очень эффективную модель противогаза. А в сухумской атомной шараге специалисты трудились над разделением изотопов урана. Кроме людей технических профессий в советских шарагах оказывались и люди творческие. Побывали там писатели Солженицын, работавший в «шарашке» в качестве математика, и Копелев. А архитекторами в шарашках работали художники <nobr>Ивашёв-Мусатов</nobr>, Лансере и Рерих.</p>

<p>Как видно, в застенках учёные и инженеры работали довольно продуктивно. Но это не отменяет того, что фактически все они были заключёнными, к тому же несправедливо обвинёнными. В 1953 практически все сталинские шарашки в СССР были ликвидированы. Многие их <nobr>работники-заключённые</nobr> были оправданы по всем статьям и приставлены к наградам.</p>

<p><big>Читайте также: <a href=