Наши дети делают нас несчастными?
«У кого нет детей, у того одно горе, а у кого они есть — у того тысячу бед», — гласит татарская народная мудрость.
«Я никак не могу избавиться от непостижимой внутренней тревоги за детей. Меня волнуют их успехи в школе и здоровье. Страшно и за то, где они проводят вечера, и за то, как сложится их будущее без моей поддержки. Эти опасения „съедают“ меня изнутри», — описывает свою проблему некая Хелена. Она не одинока в своей беде: по статистике, 40% родителей страдают от социальной тревоги, и, как следствие, «душат» детей гиперопекой.
Соня Любомирски, опубликовавшая труд «В защиту родительства: дети приносят больше радости, чем горя», как и авторы «Psychological science», утверждает, что родители девочек чувствуют себя счастливее, чем бездетные пары (о мальчиках, к сожалению, речь в исследовании не идет). Но почему же дети порой становятся обузой и источником проблем, а не «ясным лучиком» в нашей жизни? Оказывается, виноваты мы сами.
Врачи, включая небезызвестного доктора Комаровского, выделяют три вида отношений между детьми и их родителями. Помимо семей, сумевших достичь идеального баланса между любовью и степенью отеческого контроля, существуют две крайности — гипопротекция, характеризующаяся безнадзорностью, и гиперопека, возводящая ребенка в ранг кумира. Мечтая сделать своего малыша счастливым и устилая его путь в будущее «мягкими перинами», «неправильные» тревожные родители контролируют каждый шаг. Но стоит ребенку отойти от установленных взрослыми рамок поведения, семейная идиллия дает сбой. Мы начинаем читать нотации, повышать голос и принуждать к повиновению, делая и себя, и детей несчастливыми.
Немецкий невролог Курт Гольдштейн считает, что тревога — это примитивная эмоция, доставшаяся человечеству от его далеких предков-животных. А американский психолог Ролло Мэй, изучивший проблему в книге «Смысл тревоги», уверяет, что внутренняя нервозность возникает тогда, когда жизненно важные ценности находятся под угрозой. Став жертвой расхождений между ожиданиями и реальностью, а также чувствуя себя в ловушке из-за обстоятельств, на которые он не может повлиять, родитель провоцирует скрытый внутренний конфликт, который, естесственно, когда-нибудь вырвется наружу.
Истоки повышенной тревоги обычно лежат в родительском прошлом. Часть пациентов Ролло Мэя полностью отдавала себя детям, стремясь компенсировать недостаток материнского внимания в собственном детстве. Другие подопечные неустанно следили за отпрысками, наделенными слабым здоровьем. Такая озабоченность — отнюдь не редкость. По статистике количество родителей, страдающих от социальной тревоги в отношении малышей-аутистов, превышает 80%. Причиной гиперопеки может стать неуверенность в собственном будущем, ощущение вины за совершенные в отношении детей или надуманные нехорошие поступки, ухудшение отношений с супругом или просто излишек свободного времени. В своих комплексах и внутренней неуверенности родители доходят до крайности. Например, испытывают стыд за то, что утомившись от домашних забот, позволили ребенку провести время за мультфильмом или посерфить в интернете.
Возможно, стоит последовать примеру приверженцев чайлд-фри и сберечь нервы, сделав акцент на карьере?
На самом деле, все гораздо проще. Вспомните старую шутку: «Даже если вас съели, перед вами два пути наружу». Можно оставить все как есть, и, следуя на поводу у инстинктов, испытывать тревогу за каждое несогласованное с вами действие ребенка. Но опасайтесь подводных камней: если верить авторам книги «Достаточно — это сколько?» («How Much is Enough?»), родители, чрезмерно опекающие детей, превращают их в беспомощных инвалидов, не способных самостоятельно находить выход из сложных ситуаций. Или же, переступив через внутренние опасения, предоставить потомству немного больше свободы. Воспользуйтесь правилом № 164 из пособника «365+1 правило современных родителей на каждый день счастливого года». Не стоит водить ребенка лишь по светлому боку круга жизни — просто помогайте ему расти и быть счастливым.
